М. А. Слонову

[22 декабря 1906 г.]/4 января 1907 г.
Sidonienstraße, 6, Garten-Villa, Dresden

Милый друг Михаил Акимович,

Письмо твоё с половиной «Монны Ванны» получил сегодня. Прежде всего благодарю тебя очень, и очень жалею, что эта работа досталась тебе «потом и кровью». Этой половиной, так же как и прежней, впрочем, я очень доволен и прошу тебя мне поправить только следующие места (с чем ты, вероятно, и сам согласишься).

  1. «Морчиле Фичин!
    Его зовут душой Платона, снова
    На землю к нам сошедшего с небес»

Это не складно! Главное не складно, что слово «Его» близко с «сошедшего».

  1. «Но встретил пред собой я человека,
    склонённого перед мной, как ученик».

Необходимо поправить.

  1. «Всё нам будет прислано,
    Когда ты согласишься к Принцивалле,
    На ночь только одну, и уж с рассветом
    Отпустит он назад...»

Здесь полное недоразумение, так как пропущено самое главное слово «прислать». Когда ты «согласишься» или «пошлёшь» к Принцивалле.

  1. «Одно прискорбно, сын,
    Что столько убеждений
    Времён минувших мне
    Нарушить обещанье
    Безумное мешает...»

Неудобоваримо до крайности. Отыскать смысл очень мудрено.

  1. «Как часто мы живём,
    И близко к тем, что любим».

Не «что» любим, а «кого» любим.

  1. Перед предыдущей поправкой прошу сделать ещё одно изменение.

Слова Гвидо «Но что всё это значит?» выкинуть, и взамен их поставить слова: «Я не понимаю хорошо или надеюсь, что не понял, о чём ты говоришь» (стр. 22, конец).

  1. «Ах мой сын! Его,
    Когда я не добьюсь,
    Придут они».

Это не складно, тоже.

  1. Теперь вторая половина.
    «Не ты сказала это,
    Речей отца то эхо».
  2. «Сегодня предо мной
    Подобна ты сухой
    Безжизненной пустыне».

Ради бога, Михаил Акимович, избавь меня от этих рифм.

Что ты написал так много в первой половине, это, конечно, очень хорошо, и я и за это благодарен тебе. Мне есть теперь из чего выбирать.

Теперь, Михаил Акимович, ты спрашиваешь меня, пишу ли я «Монну Ванну»? Хотя я отлично понимаю, что если кто должен об этом знать первый, то это ты, конечно, — но всё-таки я тебя прошу очень разрешить мне ответить тебе на этот вопрос попозже, и, по-прежнему, никому ровно об этом не говорить, так же как и я об этом никому ещё не говорил. Видишь ли, я очень мало на себя надеюсь в писании вообще, и в выборе сюжета в частности. Только когда я сильно двинусь вперёд, тогда я делаюсь уже почти уверен в конечном результате, и только тогда я уже непременно и почти незаметно добираюсь до конца. А то бывает, что и сюжет и музыка мне вдруг надоедают до крайности, и я бросаю всё к чёрту. Поэтому подожди меня об этом спрашивать. Я тебе сам напишу об этом, первому, — только тогда, когда можно будет. А пока прошу тебя постепенно делать вторую половину второго акта, выслав мне предварительно и поскорее просимые поправки в первом действии.

Всем твоим кланяюсь и поздравляю тебя с наступающими у Вас праздниками. Мы уже их отпраздновали.

Твой С. Р.