Л. Д. Скалон

Дорогая Людмила Дмитриевна!

Вы меня спрашиваете в конце вашего последнего письма ко мне, за что вы так меня любите. На этот вопрос я вам ответить не в состоянии. Если бы я сам себя спросил и поставил себе тот же вопрос, то пришлось бы мне в недоумении покачать головой только. Я не могу доискаться причины этого явления. Я прямо теряюсь в догадках и в конце концов ни к чему не прихожу. Между прочим, на самом деле это так: вы интересуетесь мной, вы выказываете во всём мне участие и вы просто дружески любите меня, как вы сами выразились. Отплатить вам за это в должной мере я не в состоянии. Я вам посылаю за это мою великую благодарность, которая, между прочим, ничего не стоит. Это всё, что я могу вам дать.

За неимением денег я не могу исполнить вашего совета и ехать за границу к Саше. А что я вообще хочу уехать на неопределённое время из Москвы, это правда, только не к Саше, а куда-нибудь в Австралию и петь там на слова, которые бы выражали смысл, чтобы мне рыли могилу (мотив из оперы Аренского). На это последнее я способен, так как это вполне возможно при теперешних моих делах. Впрочем, это всё ерунда, вы об этом нимало не беспокойтесь, я на себя напускаю всё это. Я вообще очень неестественный, а в последнее время через меру неестествен. Вообще постарайтесь во всём придерживаться вашей пословицы: «Плюйте на это дело и берегите своё здоровье».

Затем всех благ вам желаю. Пошли Вам господи всего хорошего.

Преданный С. Рахманинов