Е. И. Сомову

[27 февраля 1943 г.]
[Лос-Анджелес]

Дорогой мой Женечка, Наташа, просидев целый день у меня, только что ушла; ну, а я лежу в госпитале. «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день...» Постараюсь вкратце рассказать, как это случилось. Покинув Вас, уехал в Чикаго. Там вызвали русского доктора. Он нашёл лёгкий плеврит, а сильная боль в боку ничего общего с плевритом не имеет, а есть явление нервное. Болит какой-то нервный узел, и ждать, что он скоро пройдёт — не приходится. Когда будет жарко и много солнца! Через три дня тот же доктор не нашёл ничего в лёгких, а бок стал болеть как будто сильнее. Поехали дальше и дали ещё два концерта. Играть мне было тяжело! Ох, как тяжело! Следующий концерт решили отменить и двинулись в New Orleans, откуда должен был ехать на три концерта по Texas’у. В New Orleans заметил определённо, что кашель усиливается, боль в боку также и что так я вскоре не буду в состоянии ни встать, ни сесть, ни лечь. Приняли экстренные меры, отменили три концерта в Texas, взяли ужасный поезд (60 часов) и двинулись прямо в Los Angeles. Сев в поезд, сразу стал раздеваться и лёг в постель, с решением пролежать все 60 часов. Мокроту отплёвывал (по Чехову) в бумажные фунтики. И вот тут-то и оказался сюрприз. Вся мокрота была окрашена кровью. Не скрою: я очень перепугался, и тут полетели наши телеграммы во все концы Америки. Результаты такие: Ириночка выехала вчера к нам сюда. Доктор Russel устроил своего приятеля врача, который нам протелеграфировал на поезд, что будет нас встречать на станции с ambulance. Ну вот, вчера вечером мы сюда приехали, забрали меня два мужика под мышки и привезли сюда. Было 9 часов вечера. Ждал специалист доктор, и сразу же меня начали выстукивать и выслушивать. А сегодня с утра X-ray. Сейчас всё выяснено. Вот Вам рапорт. Есть только два маленьких места в лёгких, с несильным воспалением. Кровь в мокроте так же неожиданно исчезла, как появилась. Зато бок стал так болеть, что при кашле, движении, повороте — готов кричать от боли. Как видите, много шуму из ничего. И Булю напугал насмерть, и Сонечка чуть не бросила службу и т. д. Так что чувствую себя сконфуженным и виноватым...

[С. Рахманинов]