А. В. Затаевичу

Милый друг Александр Викторович, я долго Вам не отвечал на Ваше письмо ввиду того, что Юргенсон отсутствовал и мне удалось его увидеть только в пятницу 15-го ноября. Эти же дни был ужасно занят и только сегодня могу сесть за стол, чтоб написать Вам, зная заранее, что письмо моё к Вам будет длинное.

Прежде всего — Юргенсон согласен напечатать Ваши три вещи и готов Вам ещё заплатить 25 рублей. Не удивляйтесь гонорару. Как он ни мизерен, но по нынешним временам, видимо, нужно удовлетворяться и этим. Юргенсон является единственным крупным издателем в Москве и говорит всем являющимся к нему молодым композиторам, что для них достаточно одной его фирмы. Кстати, расскажу Вам слышанное мной на днях от самих композиторов, какой гонорар они получили от Юргенсона. Первый из них Гёдике (по-моему, очень талантливый человек!), получивший первую премию на рубинштейновском конкурсе, часто в Москве выступающий и достаточно здесь известный, получил с Юргенсона за увертюру для оркестра, за 20 вещей для детей (самое выгодное для издательства издание) и за шесть четырёхручных вещей гонорар в 50 рублей. Другой, Е. Катуар продал своё Трио (т. е. вернее сказать, как это ни странно, «купил») с условием заплатить за его напечатание Юргенсону 300 рублей. Поистине сочинять в наше время является большой роскошью! Хочу Юргенсону сказать, чтобы он хоть бога побоялся. Итак, он согласен напечатать Ваши вещи. Но их необходимо, по-моему, переделать немного, милый друг Александр Викторович. Сам я заняться этим положительно не могу — у меня нет совсем свободного времени, — да и я не берусь за это. Вы должны это сами сделать, я же позволю себе (извините меня!) только указать на то, что, по-моему, нужно несколько изменить. Напрасно только Вы задаёте мне вопрос, прибавилось ли у Вас техники? По-моему, нет, да иначе и быть не может! Ведь у Вас всего-навсего написано 7 маленьких вещиц, и больше ничего нет, о чём я сужу по Вашему же заявлению, что, если я Вас попрошу заменить какую-нибудь вещь, то Вы, за неимением ничего готового, откажете мне в моей просьбе! Причём последние три вещи (из семи) Вы писали чуть ли не два года! Я веду это к тому, чтобы сказать Вам, что Вы ужасно мало занимаетесь и что от таких занятий композиторская техника будет у Вас скорее пропадать, чем увеличиваться и, прибавлю Вам совершенно чистосердечно, что мне это очень жаль. Моё мнение всё то же: Вы можете хорошо писать, но Вы не хотите работать! Простите меня сей раз, что я позволяю себе Вас журить, не имея на то никакого права. Теперь наконец о переделках.

№ 1. Chant sans paroles.

1) Самые чистые квинты, притом некрасивые. Лучше взять в басу si♮.

2) Я не ожидал от Вас такой какофонии! Думал, что это простая описка, но, к сожалению, убедился, что Вы это именно так и хотите, потому что при повторении также какофония.

4) Весь этот ход до ⁴⁄₆ на до представляется мне тёмным. Говорю не для того, чтобы Вы переделали это место, а только из-за своей скверной привычки ко всему придираться!

5) Этот пассаж положительно не у места. Ни с того, ни с сего. Если бы он был ещё покороче!

№ 2. Petite Ballade.

Как было бы хорошо, если бы Вы первую тему расширили! Попробуйте хоть пофантазировать, и через 10 тактов темы перейти хоть бы в G-dur (чтобы не далеко ходить) и через 10, 12 или 14 тактов сделать то заключение ко второй теме, какое у Вас есть. Несомненно, что при расширении этом и возвращение к первой теме после середины выиграло бы!

1. Это не fa duble dies, а просто sol. Нужно и в начале вычеркнуть везде эту ноту и заменить её sol.

№ 3. Мазурка мне больше других вещей нравится. Там можно ничего не переделывать, только просмотрите внимательно все знаки, а то этих корректурных ошибок так много.

Как поправите, посылайте прямо Ваши вещи к Юргенсону. Сегодня пошлю ему Ваш адрес. Он, вероятно, спишется с Вами. Вот и всё! Позвольте в заключение ещё раз попросить Вас побольше заниматься, побольше сочинять и побольше присылать мне своих новых сочинений.

Уважающий Вас С. Рахманинов

Мой новый адрес: Москва, Воздвиженка, дом Фаста, квартира 4.

Адрес Зилоти: Москва, Большая Молчановка, дом княгини Оболенской, квартира Гриценко.