Н. С. Морозову

Милый друг Никита Семёнович, только несколько слов. Получил твоё письмо и был очень рад ему. Вообще люблю очень твои письма и сожалею, что не получаю их чаще, в чём вина, конечно, на мне. Я сейчас много работаю и в этот последний месяц приблизительно, который мне остался до Москвы, хочу побольше сделать. Мнение моё о сочинениях новых то же, т. е. мне тяжело стало даваться и постоянно я недоволен собой. Одно сплошное мученье.

Представь себе, что Америка до сих пор ещё в воздухе. Говорю про неё только тебе, так как всем другим решил молчать. Сколько я уже про эту Америку говорил зря, что даже совестно становится повторять. Но что же делать, если эти переговоры всё тянутся, т. е. контракт у меня уже давно, и теперь толчёмся на пустяках. Всё дело в одном пункте, и даже теперь и на нём сошлись, так что отправил ему контракт для перемены этого пункта. Он обещал его переменить. К сожалению, эта переписка тянется из-за дальности очень долго. Пройдёт ещё 20 дней, пока контракт вернётся. И всё-таки я думаю, что они мне не пришлют его назад, так как им полгода для рекламы мало.

Теперь твои вопросы.

Ты спрашиваешь про Берлин. Там я отказался от концерта до будущего года. Надоело мне всё это. Потом про Ипполитова-Иванова. Я предполагаю, что на концерте в память Гоголя должны петь и Императорский хор и Консерваторский. Работы им немного. Один гимн памяти Гоголя (финал из «Ночь под Рождество» Римского-Корсакова) и потом из «Черевичек» Чайковского (если там есть хор, что позабыл).

Обо всём этом я уже писал Н. В. Давыдову. Кстати, к тебе две просьбы: узнай, есть ли в печати Сюита из «Ночь под Рождество» Римского-Корсакова? Из каких номеров она состоит? Есть ли хор в Полонезе Чайковского из «Черевичек»? Если нету, то тогда хору всего один номер. Будь добр, сообщи мне скорей [ответы] на эти вопросы.

До свиданья, надеюсь, скорого. Всем привет.

Твой С. Р.

Надеюсь быть в Москве числа 30-го апреля (нового стиля).