Н. Д. Скалон

Сейчас только проводил свою мать, которая приезжала по моей просьбе сюда. Она пробыла у меня неделю и уехала от меня к бабушке. Очень жалко, что она не могла у меня больше пожить; это бы принесло ей пользу после Петербурга, а мне принесло бы ещё несколько хороших дней. Вообще эту неделю я себя чувствовал лучше: веселился, много смеялся и, конечно, как это со мной теперь редко бывает, балагурил. Эти последние семь дней никому писем не писал. Сегодня же пересмотрел все письма, которые я сам получил, и тотчас же решил ответить на самые милые и любезные послания. Сюда взошло ваше послание и послание от блаженного Ал. И. Зилоти.

Вы мне поставили массу вопросов, на которые спешу вам ответить. Опера моя «Алеко» принята на большую сцену в Москве. Предполагается к постановке после великого поста. Постановка «Алеко» мне очень приятна и очень неприятна. Приятна потому, что это для меня хороший урок увидеть свою оперу на сцене и увидеть свои сценические ошибки. Неприятна, потому что эта опера провалится наверно. Говорю это вполне чистосердечно. Это в порядке вещей. Все первые оперы молодых композиторов проваливались, — и поделом: в них всегда масса недостатков, которые я поправить не могу, потому что нехорошо мы все знаем вначале сцену.

Она печатается у Гутхейля. Я её сейчас же после экзамена продал ему. Будет готова, вероятно, к сентябрю, к первым числам. Продал я только три опуса: это «Алеко», две виолончельные вещи и шесть романсов для голоса. Виолончельные вещи уже почти готовы. Корректуру я уже поправил, так что через неделю они выйдут из печати.

Затем ваши вопросы переходят с музыки на Коноваловых и на мою жизнь у них. Семья их состоит из трёх человек: отец, который на Кавказе теперь живёт, мать и сын, которому я даю уроки, час в день. Эти два последние живут со мной здесь. Люди очень милые. За мной, стариком, много ухаживают, и любезности их нет конца. Всё-таки мне здесь скучно и скучно. Проживу я у них до 20-го августа, по всем вероятиям. Мои дальнейшие планы никому не известны, начиная с меня первого. Есть у меня в настоящее время только один план, но и этот план писан вилами на воде. Я хочу поехать в Нижегородскую губернию, воспользоваться одним милым приглашением моих знакомых; но и это вряд ли удастся, потому что холера близко.

Затем позвольте вас отблагодарить за ваше приглашение меня к себе. Не нахожу слов вас благодарить. Могу удивляться только вашей любезности и вашему вниманию, Ваше Превосходительство.

Прошу вас передать, дорогая Наталья Дмитриевна, мой поклон Вере Дмитриевне и Елизавете Александровне. Я получил их письмо и был ужасно тронут. И здесь не нахожу слов их благодарить. Знаете, у нас так жарко, что никакая мысль в голову не идёт. Где здесь найти слова! В такую погоду можно только лежать где-нибудь в тени и «существовать» да думать изредка: не удрать ли мне, в самом деле, в Бутурлинское почтовое отделение!..

С. В. Рахманинов