А. В. Затаевичу

7 декабря 1896 г.
[Москва]

Простите меня, пожалуйста, милый друг Александр Викторович, за поздний ответ. Я всё это время ужасно занят, и если бы не Ваше второе письмо, которое я получил сегодня и по которому я увидел, что дальше таким невежей оставаться невозможно, то я бы, по правде Вам сказать, отложил этот ответ ещё бы на несколько дней. Сейчас объясню Вам всё, что сказал выше — я усиленно пишу всё свободное время и тороплюсь я с этой работой не для того только, чтобы сказать себе: «вот я кончил». Нет! Я тороплюсь для того, чтобы в известный день получить нужные мне деньги, и, к сожалению, отдать их немедленно в другие руки. В каждом месяце у меня есть несколько дней, в которые я расплачиваюсь за свои прежние грешки. Эта постоянная денежная потребность, с одной стороны, для меня очень полезна — т. е. я аккуратно работаю; но, с другой стороны, эта причина заставляет мой вкус быть не особенно разборчивым. С октября месяца я написал таким образом 12 романсов, 6 детских хоров (которые, между прочим, ни одни дети не споют), и, наконец, в этом месяце до 20-го числа я должен написать 6 фортепианных пьес. (Какие бы они ни вышли, но я сделаю на них печальную отметку Вам.) Теперь, 12-го декабря я должен отнести в магазин (переводя на деньги) не меньше четырёх вещей. Вот я и думал в этот день кстати поговорить с Юргенсоном о Вас и после уже этого сообщить Вам результат моего разговора. — Вот Вам первая причина, почему я не хотел Вам именно сегодня писать.

Вторая причина немного короче. У меня нет сейчас столько времени, чтобы сказать Вам всё то, что мне нужно Вам сказать. Так, например, разговор о немецкой газете оставлю до 13-го числа. Скажу Вам только следующее. Советую Вам, только немедленно написать Юргенсону письмо, в котором просите Вам прислать каталог сочинений Аренского, его карточку, и, если можно, кое-какие биографические сведения. (О последнем, впрочем, можно умолчать.) Прибавьте к этому, что Вам это всё нужно для статьи, которую Вас просят написать в немецкой газете. Ваше письмо будет очень полезно для моего разговора с ним о Вас. На издателей это очень хорошо действует. Впрочем, если этот поступок покажется Вам гадким, то не пишите. Чёрт с ним! Постараюсь его и так уломать, хотя господа эти тугие.

Теперь о самом главном: о Вашей мазурке. В общем — она мне нравится. Нравится мне в ней больше всего Ваша оригинальность, как и в двух других Ваших мазурках, которые, кстати, мне больше нравятся, чем третья. Меньше же всего мне нравится в ней конец, который уже слишком не вяжется со всем предыдущим (я говорю о заключительных аккордах) и который благодаря этому является неожиданным, странным. Я Вам советую это переделать. Затем, первая тема красива сама по себе, но она мало похожа на мазурку. О мелочах переговорю с Вами 13-го, когда вышлю Вам и оригинал, который буду просить Вас немного переделать. В заключение всё-таки скажу Вам, Александр Викторович, что одной мазурки для меня мало. Вам нужно как можно больше писать. Как жаль, что у Вас служба...

Прерываю разговор до той недели. Крепко жму Вашу руку. Простите, если о чём позабыл написать Вам. И тороплюсь очень, и правая рука уж плохо меня слушается.

С. Рахманинов