Н. Д. Скалон

Я ужасно долго с вами не переписывался, дорогая Наталья Дмитриевна, и поэтому не знаю наверно, где вы и что вы; пишу наугад адрес, может быть, и дойдёт.

Не писал я вам так долго по случаю моих экзаменов, которые у меня кончились дня четыре тому назад. Сошли у меня экзамены хорошо. Вам, кажется, писали, что Саша и я уходим из консерватории. Саша уходит наверно, но насчёт меня ничего не могу сказать наверное. Может быть, я и выйду, может быть, и останусь только у Аренского, а у Саши буду частные уроки брать. Может быть, мы с Сашей переедем в Петербург (это самое для меня приятное). Но вообще, как бы то ни было, но я через год кончаю консерваторию. У меня экзамены в консерватории кончились 27 мая, а 29 мая мы уехали с Сашей в Ивановку, откуда я вам теперь и пишу. (Посмотрите, как за эти два месяца, в продолжение которых я с вами не переписывался, у меня почерк испортился. Раньше он хоть куда-нибудь годился, а теперь положительно никуда не годится.)

В Ивановке, после такого приятного, во всех отношениях, лета, которое я провёл в прошлом году, не может быть очень весело. Скажу больше: мне тяжело было первые часы здесь, и именно потому, что я в отношении к вам, сёстрам, вовсе не переменился и так же думаю об вас, как и прежде. Я говорю «первые часы» потому, что я здесь всего первый день живу. Мои комнаты находятся в вашем павильоне. Спальня — в вашей рабочей комнате, а в смежной с ней комнате, где спала или работала ваша горничная Соня, у меня здесь мой письменный стол, где я вам в настоящее время пишу, — и фортепиано.

Сашины комнаты остались всё те же, за исключением спальни, которую он перевёл в ту комнату, в которой я с Сашей Сатиным в прошлом году спал. Я всё это лето должен опять очень много заниматься. Но мои занятия не будут уже, к великому моему огорчению и горю, соединять в себе приятное и полезное, как это было когда-то, а только (может быть) одно полезное.

Как вы поживаете? Как здоровье дорогой Веры Дмитриевны? Я слыхал от Наташи, что она всё болеет. Что поделывает Людмила Дмитриевна? Я с таким нетерпением буду ждать ваше письмо, в котором я узнаю про милых, хороших сестёр Скалон. Не забывайте бедного, старого музыканта.

Рахманинов