Н. Д. Скалон

Экий, подумаешь, дурацкий адрес какой! Писал, писал — еле кончил. Устал страшно! Писал последний раз по-французски лет двадцать пять тому назад. Теперь чем дальше вы будете отъезжать, тем мудрёнее будет, по всем вероятиям, адрес. Просто невозможно! В скором времени мне придётся нанять кого-нибудь надписывать конверты. Куда это вас понесло только? Lac des quatre cantons! Ни единого слова не понимаю в вашем адресе. Какой-то тарабарский язык! Чёрт знает что такое?..

Пишу вам сейчас в Сашином кабинете. Он тоже здесь письма пишет. Разговаривал с ним сейчас о его приписке к вам, которая, как вы мне сообщаете, вас обидела. Совершенно напрасно. Он просто пошутил, как это часто с ним случается. Вам совсем не следовало огорчаться. Горя никакого нет. Балет уже весь переправлен. Действительно, раньше в этом переложении встречалась чепуха ужасная, но она, как я говорю, уже исправлена. И во всяком случае в этой чепухе виноват один я. Вы тут не при чём. Вас обвинять, это было бы обвинять, по пословице, ни к селу, ни к городу. Успокойтесь, пожалуйста! Карточку вашу я получил. Благодарю! Тысячу раз вас благодарю! Как это ни подло сознаться, но я эту карточку уже давно получил, но всё позабывал вам о ней написать и этим исполнить акт вежливости, внимания, благодарности. На этой карточке вы очень похожи. Я вспоминаю прежнюю Тату, которая была ко мне мила и добра. Полный поразительный контраст с настоящим вашим обращением. Теперь злая, нехорошая; в каждом письме пишет, что она и тем и другим недовольна. Я же всё тот же, пока меня не затронут. Как, например, меня затронуло ваше молчание. Положим, вы в этом не виноваты, но и я не виноват в этом. Я вспыхнул, и этого было достаточно для резкого письма. Но я сейчас же погас и попросил у вас извинения. Этакая вспышка простительна. Вы же без всякого повода раскипятились, так что Вера Дмитриевна мне такое письмо написала, что я полчаса не мог в себя прийти. Я пришёл в чувство только тогда, когда меня окатили ушатом холодной воды. Вот вы какие письма мне пишете. Ну да бог простит вам, может быть, ваши прегрешения, а я с вами ссориться не хочу, напротив, желаю вам всего хорошего, всех благ земных.

Прощайте, дорогая Тата. Кланяйтесь Цукине.

С. В. Рахманинов

Через неделю уезжаю в Москву. Пишите мне теперь по следующему адресу: Москва. Императорская консерватория. С. В. Рахманинову.