Н. С. Морозову

Милый друг Никита Семёнович, был очень рад получить твоё письмо, которое долго ждал от тебя. Нехорошее время у тебя было, и нехорошо, что ты благодаря этим дрязгам не можешь найти «концов своей работы», как пишешь. Это очень жаль! Только вот что: ты пишешь, что, если б остался несколько дней один — то пришёл бы в себя и наладился. Насчёт этого я очень сомневаюсь. Вспоминаю, как я однажды хотел временно от всех этих дрязг удалиться, чтоб остаться одному и подумать о своих личных делах и работах; но из этого ничего ровно не вышло, так как, вместо работы, я думал всё о тех же самых дрязгах, которых я бежал, но которые мне всё-таки дороги, интересны и результаты которых меня беспокоят.

Ты пишешь ещё, что Вера Александровна нервничает. На это я должен сказать, что и моя Наталья Александровна пока ведёт себя здесь плохо. У неё это всё от тоски по своим, по Москве, по прежним привычкам и т. д. Она тоже никак не может наладить здесь свою жизнь так, как ей бы этого хотелось. Таким образом, из всех нас только я оказался «в порядке». Я продолжаю быть довольным своей жизнью. Я много работаю и количеством труда я могу похвастаться. К сожалению, не количеством и не качеством самой работы, но на это всегда готово в душе утешение: «Alles vergeht mit der Zeit». Чувствую я себя здесь хорошо и покойно, только изредка, когда за целый день ни на шаг вперёд не подвинешься, тогда горько и тяжело. Но это уже неминуемо.

Я буду очень рад и очень тебе благодарен, если ты пришлёшь мне тему для Фантазии оркестровой. Мне нисколько не помешает иметь какую-нибудь готовую работу в будущем. Если ты когда-нибудь натолкнёшься на хороший текст для кантаты, то и его не забудь мне подчеркнуть.

Затем до свиданья, и крепко жму твою руку. Извини, что так мало пишу, но мы народ занятой и у нас каждая минута на счету. Кланяюсь Вере Александровне и прошу тебя мне писать поскорей.

Твой С. Р.

Наша квартира стоит 2200 марок в год.