М. С. Керзиной

Многоуважаемая Марья Семёновна,

Я совсем не знаю, как быть с моим участием у Вас, если 3-го февраля занято. Это единственный день у меня свободный. Я даже не могу остаться в Москве до 4-го февраля, так как только что обещал играть во Франкфурте 8-го февраля, т. е., другими словами, 4-го вечером или ночью мне надо выезжать обратно. Положим, утвердительного ответа оттуда ещё не успел получить, но думаю всё-таки, что ехать туда придётся почти наверно. Сделать этот концерт сейчас, т. е. в конце сентября или 1-го октября, как Вы пишете, мне также неудобно, не говоря уже о том, что и Вам, вероятно, этот срок не подходит как слишком ранний, «не сезонный». Да и уезжать я собираюсь за границу не позже 20-х чисел сентября. Вообще ничего не выдумаешь, кроме отсрочки до будущего сезона, т. е. 1908–1909.

Через две недели думаем приехать в Москву, тогда, конечно, заеду и изложу всё это устно.

Очень были рады узнать, что Аркадий Михайлович поправился на Кавказе. Вот приеду — сам погляжу и буду в полном восторге, если Аркадий Михайлович будет прежний.

Пока до скорого свиданья.

Искренно преданный

С. Рахманинов

P. S. Как-то месяц назад написал Аркадию Михайловичу письмо на Кавказ. Вероятно, оно не дошло. Худого ничего тут нет, так как письмо неважное и неинтересное. Сообщаю об этом как о факте только.