Н. Д. Скалон

Простите меня! Я очень виноват перед вами, Наталья Дмитриевна! В вашем последнем письме ко мне вы обещаете мне простить все мои прегрешения, вольные и невольные, в том случае если я приеду к вам. Я этим и утешаюсь, так как приеду непременно и даже очень скоро. (Почта привезёт вам это письмо около двадцатого числа.) Я недавно кончил заниматься — очень устал. Спина болит очень. Каюсь вам чистосердечно: как я вас ни люблю, как мне ни приятно с вами говорить, хотя письменно, но я не сел бы сегодня писать вам, если бы не необходимость. Я говорю о моём приезде (ведь вы мне за мой приезд простите эту фразу?). Дело в следующем. Пианино моё должно прийти около 20 или 24. Когда вы его получите (я написал об отправке и способах к его получению подробно тёте), то вы, я нижайше прошу вас, немедленно пошлёте мне телеграмму и заставите посланного дождаться ответной, или на следующий день за ней приехать. По этой моей телеграмме вы увидите тогда точный день, когда высылать за мной лошадей. Теперь заметьте. Вы должны так поступить, если рояль приедет до 24-го. Если же он не приедет, то 25-го вы посылайте утром на Ржакс посланного так же, откуда он привезёт опять-таки телеграмму, смысл которой будет всё тот же, но день приезда будет назначен позднее. Это я делаю всё для лошадей*, так как, в крайнем случае, боюсь, там не найти наёмных, если неожиданно скоро в состоянии буду приехать. Я-то отсюда, если не получу от вас телеграммы, соображусь по письму Николаева, который меня известит, когда рояль выслали, и отправлю 24-го телеграмму, за которой и прошу вас прислать посланного. Я боюсь очень, что вы меня не понимаете. Простите! Повторяю, я очень устал, и никак не могу точнее выражаться. Мысль свою относительно Кавказа бросил, за массой крайне нужного дела, хотя меня и очень просят переменить это решение.

Пока я, слава богу, здоров.

Пополнел, поправился, поумнел и, конечно, похорошел.

Затем до скорого свидания С. Рахманинов

Кланяюсь всем. Деточек моих целую.

* Сейчас прочёл фразу под лигой и убедился лично в том, что она чёрт знает как неловко поставлена.